Гитлеровские тюрьмы, концлагеря являются по духу прототипом тюремной системы США и формируемой в России. Вся государственная система фашистской Германии была сформирована для обслуживания крупного капитала и таких его представителей как:
«Отто Амброс — член правления концерна «ИГ Фарбениндустри»; руководитель производства буны и ядовитых газов; руководитель комитета по боевым, химическим веществам в министерстве вооружений; руководитель заводов в Освенциме, Шкопау, Людвигсгафене, Опау и др.; фюрер военной экономики.»1
«Фридрих Флик — главный владелец промышленного концерна «Флик»; руководитель большой группы компаний, включавших угольные копи и железные рудники, а также другие промышленные предприятия, известные под названием «концерн Флика». Фридрих Флик занимал ведущее положение в германской промышленности и активно участвовал в её перестройке на военные рельсы; он являлся членом наблюдательных советов многих промышленных и финансовых компаний; фюрером военной экономики («вервиртшафстфюрером»); членом президиума «имперского объединения угля и стали»; членом «малого кружка» - группы влиятельных магнатов угольной и металлургической промышленности, оказывавших большое влияние на экономику в течение многих лет до начала войны; членом административного управления «Берг унд Хюттенверке, ОСТ ГМБХ» - правительственной компании по эксплуатации советских металлургических предприятий в период временной оккупации; членом «кружка друзей Гиммлера», оказывавшего финансовую поддержку штурмовым отрядам и другим организациям нацистской партии.» там же
И вот какой приговор вынес этому гитлеру основы основ немецкого фашизма, американский Военный Трибунал по разделам первому (Использование рабского труда), второму (Ограбление) и четвертому (Сотрудничество с СС) Обвинительного акта, семь лет тюремного заключения. Отто Амброс приговорен по разделу третьему (Использование рабского труда) Обвинительного акта к восьми годам тюремного заключения.
Но решения американского Военного Трибунала не были встречены единодушием даже в среде самих судей Трибунала. В достаточно развернутом виде, судья Герберт, излагает особое мнение в связи с разделом третьим приговора по делу «ИГ Фарбениндустри», в котором, в частности говориться: «Я согласен с осуждением пяти подсудимых, которые признаны виновными Трибуналом, но придерживаюсь мнения, что преступная ответственность распространяется значительно шире и должна охватывать не только пятерых подсудимых, самым непосредственным образом связанных со строительством завода «Фарбен» в Освенциме. По-моему, все правление концерна «Фарбен» должно быть признано виновным по разделу третьему приговора не только из-за участия концерна «Фарбен» в преступном порабощении людей в Освенциме, но и из-за того, что «Фарбен» широко участвовал и с готовностью сотрудничал в использовании системы рабского труда на других заводах концерна. На процессе было убедительно доказано использование концерном «Фарбен» принудительного труда в нарушение хорошо известных принципов международного права, признанных Законом № 10 Контрольного Совета. Я не согласен с выводом, что к этому случаю применим аргумент, связанный с тем, что у подсудимых не было иного выхода, кроме преступных действий.
… Напротив, факты говорят о том, что «Фарбен» добровольно сотрудничал и с радостью использовал каждый новый источник рабочей силы. Тот факт, что это является нарушением основных человеческих прав, не остановил подсудимых. Временами они выражали недовольство недостаточной эффективностью принудительного труда, но охотно поддерживали эту тираническую систему. … На деле нормы продукции для концерна «Фарбен» фактически устанавливались самим концерном, так как «Фарбен» был тесно связан со всей программой германской военной продукции в целом. Планирующие отделы «Фарбен», во главе с подсудимым Краухом, приспосабливали потенциальные возможности концерна к потребностям ведения войны.»там же
«Герман Рехлинг — глава крупного концерна «Рехлингше Эйзен унд Штальверке Гезельшафт» («Металлургические заводы Рехлинга»). Металлургические заводы этого концерна «Фелклинген» были самыми крупными на территории Саарской области и производили 700 тыс. т. стали в год; Герман Рехлинг был фюрером военной экономики; военно-экономическим советником; уполномоченным рейха по металлургическим заводам Мозеля и Мерт-э-Мозеля, уполномоченным по вооружениям; председателем «имперской стальной ассоциации», членом совета рейхсбанка; коммерческим советником по делам Пруссии.»там же
Все они, как видно из чинов и званий занимаемых ими, являлись непосредственными главарями фашистского государства. Из документов Нюрнбергского процесса видно чьи интересы стояли за всей антидемократической демагогией антикоммунистов и апологией захватнических войн, грабежей, так в одном из них, документе НИ-2996, № Обвинения 1175, «Циркулярное письмо членам правления и коммерческому комитету «Фарбен» от 3 января 1942 г.» говориться следующее:
«В связи с деятельностью компаний для Востока следует подчеркнуть, что экономическая и колониальная эксплуатация восточных территорий в её нынешнем виде не запланирована на длительное время. Поэтому организации, действующие на Востоке, практическими функциями которых является регулирование отношений между этими территориями и германской экономикой, должны рассматриваться как временные учреждения; впоследствии, после окончания войны, они будут заменены частными предпринимателями. Во всяком случае основная тенденция заключается в повышении уже сейчас ответственности руководителей заводов, выполняющих в данное время обязанности опекунов, и в создании базы для независимого предпринимательства с участием в прибылях. Это должно рассматриваться как первый шаг перехода к частной собственности.»там же
Так называемыми «опекунами» советской промышленности захваченной в ходе оккупации советской территории немецко-фашистскими захватчиками, становились компании финансового капитала Германии, из документа НИ-8077, № Обвинения 1177 «Из протокола совещания правления «ИГ Фарбен» от 10 июля 1941 г. о работе химических предприятий в России» следует:
«Илгнер сообщил о двух совещаниях в имперском министерстве экономики, в котором участвовали Остер, Бютефиш, Амброс и он сам. Прежде всего рассматривались кандидатуры лиц, намеченных на работу в вермахт, которые, занимая технические и административные должности, могли бы наладить работу химической промышленности в России.
Различные заводы будут переданы под опеку компетентных синдикатов (азот, сода). «Фарбен» будет назначен «опекуном» над каучуком; нефтью будет заниматься фирма «Континенталь». Для руководства производством моющих химических веществ создается небольшой консорциум заинтересованных фирм. Остальная часть химической промышленности будет передана под опеку следующих восьми фирм: «Фарбен», «Кали Хеми», «Рутгерс», «Дегусса», «Хейден», «Шеринг», «ФалбергЛист». Поначалу владельцем химической промышленности будет рейх, за чей счет будет налажено и сохранено производство.»там же
В последствии заводы под так называемым «опекунством» финансовой олигархии, в соответствии с выше уже цитированным документом НИ-2996, № Обвинения 1175, должны были быть приватизированы, по факту, господствующей силой в экономике фашистской Германии, в чьи руки могли попасть заводы, был все тот же финансовый капитал :
«В связи с этим особенно интересно, что фюрер недвусмысленно пояснил рейхсмаршалу, что государство и нацистская партия не будут полностью контролировать экономику на оккупированных территориях и что по мере возможности должна начать развиваться частная инициатива. Конец войны — это то время, когда частные промышленные предприятия будут включены в экономическую структуру Востока. Германское предпринимательство и германская торговля с этого момента получат широкие возможности участвовать на независимой основе в экономической реконструкции восточных территорий. Руководящим принципом будет поощрение частной инициативы и создание независимых предприятий, которые будут тесно связаны с местными властями. Это не значит, что крупные фирмы, такие, как, например, «Фарбен», будут отстранены от участия в экономической реконструкции восточных территорий.
Наоборот, будет широко поощряться инициатива крупных концернов такого рода.»там же
Надо сказать, что компания «ИГ Фарбениндустри», после второй мировой войны, была вынуждена видоизменить формы господства в экономике. «ИГ Фарбениндустри» была реорганизована в три основные компании «Байер», «БАСФ» и «Хехст», в соответствии с мероприятиями американского империализма, по так называемой «декартелизации» 2, фактически американский империализм в пределах своего послевоенного влияния в Германии стал гарантом сохранения господствующего положения финансовой олигархии, и по сей день такие компании как «Байер» занимают ведущие монополистические позиции в мире. При этом, как отмечал Ф. Я. Румянцев в памфлете 1969 года: «Доказательством тому, что монополия «ИГ Фарбен» восстановлена, служит факт, что производственные и исследовательские программы «Байер», «БАСФ» и «Хехст», вопросы добычи сырья и капиталовложений, а также величина дивидендов тщательно согласовываются и строго координируются, чем занимаются специально созданные объединенные комитеты. Это относится и к операциям за границей.»там же
Таким образом, в основе этих человеконенавистнических замыслов лежали интересы кучки монополистов, финансовой олигархии Германии. С оккупированных территорий немецко-фашистские захватчики свозили в лагеря смерти население. Жизнь и смерть заключенных гитлеровских концентрационных лагерей зависела от того, насколько были пригодны узники к работе на заводах финансовой олигархии Германии. На территориях концентрационных лагерей находились такие заводы монополистических заправил фашистской Германии, как «ИГ Фарбениндустри», «Круппа» и др.
Из Обвинительного заключения по делу концерна «Крупп» на Нюрнбергском процессе:
«Тирания и жестокость нацистских захватчиков обрушилась на людей не только в самих оккупированных странах — во Франции, Бельгии, Голландии, России, Польше, Чехословакии и Дании. Сотни тысяч людей отрывались от дома и семьи и отправлялись в рабство в Германию, где их ждала страшная и преждевременная смерть.
… До 1942 года практика СС по отношению к узникам концентрационных лагерей заключалась в их уничтожении ускоренными методами. Но затем было принято решение использовать их труд, выжать из них за несколько месяцев все, что можно. Эта политика сочетала принудительный труд и уничтожение посредством труда. Международный Военный Трибунал отмечал в приговоре:
«Теоретически рабочие получали зарплату, жилище и пищу от ДАФ, им даже было разрешено пересылать свои сбережения и посылать письма и посылки в свою родную страну. Но ограничившие их правила по существу отнимали часть из зарплаты; лагеря, в которых они были размещены, отличались антисанитарными условиями, а количество пищи часто было даже ниже минимума, необходимого для того, чтобы дать рабочим силу для работы.»»1
О смертоносных условиях созданных нацистским режимом в концентрационных лагерях, рассказывает свидетель тех событий (Из показания свидетеля обвинения Арноста Таубера):
«Я, Арност Таубер, чиновник чехословацкого министерства иностранных дел, будучи предупрежден о наказании за ложные показания, настоящим заявляю под присягой, добровольно и без принуждения следующее:
Я был арестован дважды. В первый раз в мае 1939 года за распространение нелегальных листовок. Я находился в тюрьме 77 дней. В сентябре 1939 года я был арестован вторично и привезен в Дахау из тюрьмы Панкрац, а оттуда — в Бухенвальд. Из Бухенвальда я был переведен в главный лагерь в Освенциме в октябре 1942 года, а неделю спустя меня отправили в Моновиц с первым же транспортом. Я оставался в Моновице до августа 1944 года, после чего был переведен в Треблинку.
В Моновице в одном блоке обычно спали 400 узников, а рассчитан он был на 162 человека. С 1943 года по три человека спали на одной койке.
В это же время были построены два барака вместимостью примерно 800 — 1000 человек. Каждый барак имел дверь и одно крошечное окошко. В случае пожара, а эта угроза существовала всегда, так как в бараках были соломенные матрацы, мало кто сумел бы выйти из барака и спастись. За размещение узников отвечал концерн «ИГ Фарбениндустри».
В начале 1943 года «ИГ Фарбен» взял на себя обеспечение продовольствием лагеря Моновиц. В первые дни питание чуть-чуть улучшилось. Но все же оно было совершенно недостаточным. В нем не было никаких жиров. Еда состояла из литра водянистого супа, сваренного из нечищеной картошки и других непригодных для пищи продуктов. В лагере Моновиц появились случаи тифа, и это было вызвано качеством еды. По утрам нам давали кофе, вечером 325 г. хлеба и дополнительно иногда 8 г. маргарина.
Такая еда была совершенно недостаточна, если учесть работу, которую мы выполняли для «ИГ Фарбен» на заводах буны. Многие заключенные погибли от недоедания и плохой одежды.
Вес некоторых моих товарищей, работавших на заводах «ИГ Фарбен» в Освенциме, достиг 35-40 кг. Средний вес заключенных, независимо от роста, не превышал 55 кг.
Дюррфельд, руководитель завода «Фарбен» в Освенциме, знал о плохом питании заключенных. Весной 1943 года он в моем присутствии попробовал суп и похвалил его. Тогда я спросил, серьезно ли он это говорит, и он ответил: «Да, конечно, можно улучшить еду».
На заводах «ИГ Фарбен» по производству буны за три года было зарегистрировано 30 тыс. смертей, а число заключенных составляло 10 тыс. Я получил эту информацию от заключенных, работавших санитарами в Моновице, а им дал точные сведения некто Стефан Гейман.
Мне приходилось выполнять очень тяжелую работу: по две смены перетаскивать цементные блоки весом в 100 фунтов каждый. Эта работа выполнялась нами по приказу мастера завода Круппа под присмотром охранников.
Если заключенный падал от усталости на работе, его били, для того чтобы выяснить, жив ли он. Если он был мертв, то специальные тележки увозили его, а иногда товарищи на руках приносили его ночью в лагерь.
Большое число смертей было вызвано несчастными случаями на работе из-за отсутствия защитной одежды и из-за недостаточных мер по безопасности на заводах «ИГ Фарбен» в Освенциме. … »там же
Из показаний свидетеля обвинения Густава Герцога:
«Я был арестован 28 июня 1938 г. и отправлен в концентрационный лагерь Бухенвальд. В середине октября 1942 года меня вместе с транспортом заключенных отправили из Бухенвальда в основной лагерь Освенцим. После двенадцати недель пребывания там я попал в Моновиц, который первоначально назывался Освенцим III. Это был концентрационный лагерь «ИГ Фарбен» в Освенциме.
… Из Моновица, который впоследствии стал главным лагерем, многие тысячи заключенных отправлялись в другие лагеря — филиалы. По моим сведениям их было 28. Общая численность заключенных составляла 35 тыс., насколько я помню. В лагере Моновиц было 10 тыс. узников. В канцелярии Моновица велась картотека всех заключенных, которые прошли через этот лагерь и его филиалы с октября 1942 года по январь 1945. Картотека мертвых была куда больше, нежели картотека живых. По моим подсчетам (я был длительное время руководителем канцелярии), на живых заключенных лагеря Моновиц, т.е. на 10 тыс. человек, приходилось примерно 120 тыс. мертвых, а на 35 тыс. узников лагерей-филиалов приходилось 250 тыс. умерших.»там же
Сегодня тюремные системы империализма скрыты от «посторонних глаз» за семью замками, подобные задокументированные подробности нацистских лагерей смерти стали доступны после разгрома фашистской Германии, а в бытность господствующего положения гитлеризма в Германии, проводились «показательные мероприятия» с целью скрыть всю бесчеловечность и ужас империалистической системы, как это делается и сейчас, например в России и США. Когда отдельные чиновники попадаются на занятии коррупцией, от этого не страдает сама преступность государственной системы, но это говорит о том, что чиновнику дельце «государственной важности» оказалось не по зубам, он оказался не достаточно влиятельным и обличенным властью для подобных дел. Чиновнику за миллионные и миллиардные взятки и хищения, конечно, это зависит от значения самого чиновника в государственной цепи и ситуации, на практике могут грозить условные сроки, домашние аресты или что-то подобное, то есть применяют такое наказание, которое не идет по своей мягкости не в какое сравнение, например с кражей продуктов из-за лишений, голода, за которую дают реальные длительные сроки тюремного заключения. В этой связи можно констатировать, что в буржуазном праве существуют негласные правила, например такое «но не сажать же чиновника за то, что он неудачник». К тому же, такие грязные делишки чиновников стимулируют «показательные мероприятия», по средством которых нижестоящие чиновники выслуживаются перед вышестоящими, а при вскрытии грязных делишек, дает повод списать преступность системы на частности.
Из показаний свидетеля Ганса Мюнша на Нюрнбергском процессе:
«Д-р Гофман (защитник подсудимого Амброса): Свидетель, Ваш адрес в настоящее время?
Мюнш: Бернбаурен, Верхняя Бавария.
Вопрос: Когда вы вступили в СС?
Ответ: В конце мая 1943 года меня вовлекли в СС как специалиста по культурам бактерий.
Вопрос: На какую работу вы были направлены в Освенцим?
Ответ: Весной 1943 года в Освенциме был создан Институт гигиены для борьбы с быстро распространявшимися среди заключенных эпидемиями. В нашу задачу входило помешать распространению заболеваний среди населения промышленного района Верхней Силезии. В первую очередь речь шла о тифе и тифоидах.
Вопрос: Можете ли вы кратко описать, что представлял собой лагерь в Освенциме?
Ответ: Концентрационный лагерь состоял из главного лагеря — Освенцим I и лагеря Биркенау — Освенцим II. Помимо этого, было сорок два филиала лагеря, некоторые — очень небольшие, где насчитывалось всего лишь несколько сот заключенных, и другие — для тысяч заключенных. Летом 1944 года весь комплекс Освенцима насчитывал 1440 тыс. узников.
…
Вопрос: Г-н свидетель, вы уже говорили, как о несомненном факте, об уничтожении в массовом порядке заключенных в Освенциме. Так ли это?
Ответ: Да.
Вопрос: Можете ли вы кратко рассказать о том, как производилось уничтожение, в частности, где это происходило?
Ответ: Лагерь уничтожения находился в Биркенау. Крематорий и газовые камеры были расположены на расстоянии примерно полутора километров к юго-востоку от лагеря Биркенау и были замаскированы в небольшом лесу.
…
Вопрос: Если кто-либо посещал лагерь и находился там несколько дней, мог ли он за это время узнать о происходившем в Освенциме?
Ответ: Я неоднократно наблюдал, как группа гражданских лиц — туристов, а также комиссии Красного Креста посещали лагерь, и могу засвидетельствовать, что руководство лагеря все удивительно искусно скрывало. Посетителей вели по лагерю, и они не видели никакой бесчеловечности в обращении с заключенными. Показывали, как правило, только главный лагерь, а в этом лагере были так называемые «показательные блоки», в частности блок 19, специально оборудованный для показа посетителям, как обычный солдатский барак, с кроватями, простынями на них и хорошо действовавшим водопроводом. Там было отопление, хорошо оборудованная кухня, которую охотно показывали. Показывали административные здания и прачечную.
Вопрос: А где же происходил весь ужас?
Ответ: В Биркенау, в лагере Биркенау, а также в главном лагере. Но в дни, когда приезжали посетители, этого не происходило, а те, кто еще был в силах работать, не представляли такого страшного зрелища.»там же
Эксплуатация заключенных тюрем на заводах финансовой олигархии США с каждым оборотом перемалывает тысячи человеческих жизней в своих жерновах, превращая их в прибыль. По данным буржуазных СМИ3, от подобной эксплуатации только 3% заключенных остаются в живых к моменту освобождения из мест заключения. Российская капиталистическая власть идёт тем же путем в этом вопросе, наивно звучат голоса которые считают, что трудовая деятельность заключенных в интересах капитала должна носить исправительный характер, а бесправность заключенного не должна превращаться в средство для погони за прибылью. Стоит вспомнить в этой связи, слова премьер-министра Медведева, который сказал, что пенсионерам денег нет, и как можно судить по бюджетной политике денег нет ни на образование, ни медицину, науку, заработные платы, социальные нужды, зато деньги находятся для финансовых вливаний в банки, в монополии капиталистов, создания инфраструктурных условий для бизнеса, на льготы и гарантии капиталистическим компаниям, а само капиталистическое государство превращается в королевство олигархических госзаказов и налоговых откупных поборов и т.п. Фактически государственная система обслуживает интересы капиталистов в погоне за прибылью.
Прибыль по своему существу, является прибавочным трудом пролетариата бесплатно присваиваемым капиталистом, фактически прибыль капиталиста изымается им из общественной необходимости на произвол самого капиталиста. В этом смысле прибыль является прибавочной в отличии от необходимого труда пролетариата, который выражен в заработной плате, и является необходимым условием общественного производства и извлечения прибыли капиталистом.
Тюрьма та почва, где противоречия между трудом и капиталом, впихивают в рамки вне экономического насилия. Заключенный всюду бесправен, весь распорядок дня, образ жизни уже прописан за него представителями капиталистического государства, шаг в сторону считается за побег, нарушение. Бесправие заключенного, бессилие в борьбе против гнета капитала, условие всевластия капитала. В одном из новостных известий в российской буржуазной прессе, говориться, что рабочая сила заключенных — дешевая, это говориться в контексте привлекательности содержания в тюремных условиях эксплуатируемого для бизнеса. В этой связи, поток рабочей силы заключенных может быть обеспечен буржуазным законотворчеством и правоприменением.
Например законы об экстремизме, в борьбе с экстремизмом буржуазная власть все больше урезает права демократических сил, ограничивая проведения демократических акций протеста, угрожая расправами и штрафами в случае свободного творчества масс. Граждане находятся под постоянно растущей угрозой бесконтрольного с их стороны произвола спецслужб под различными секретными предлогами, засекречиваются, вводятся в статус конфиденциальных, ограниченных для должностного употребления и т.п. под различными предлогами данные, которые могут служить для разоблачения антинародного характера буржуазной власти. В обосновании своего поведения представители капиталистической власти оперируют ссылками на секретность данных, не давая в тоже время каких-либо вразумительных объяснений, пытаясь отделаться общими, путаными фразами и формализмом.
Другое, закон о фашистской свастике, недавно появилась информация в СМИ, что позиция министерства культуры России «состоит в том, чтобы заставить в обязательном порядке ретушировать изображение свастики во всех фильмах о Великой Отечественной войне. Под «топор» министерства может попасть классика советского кинематографа... »4,5,6, абсолютно профашистский формализм, конечно же это попытка замазать в общественном сознании преступное значение фашистской свастики, которое изобличали советские фильмы. К тому же, такие действия министерства культуры, фактически ставят вне закона оригиналы советских антифашистских фильмов, тем самым ставя профашистские препятствия (технического, экономического хар-ра и т.п.) для антифашистской пропаганды по средством советского кинематографа. А так же дает «антифашистский» предлог для борьбы против антифашистов, а если учесть, что из подобного формализма могут вытекать и другие формы запрещения антифашистской пропаганды, то в свою очередь министерству культуры это даёт широкое поле для борьбы против антифашизма. Профашистская апология правительственного министерства не случайна, а мотивирована внедрением и применением по духу, мировым империализмом и в частности российским капитализмом, практики нацистской Германии.
И др.
Использованные источники:
1. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов в трех томах. Под общей редакцией Р. А. Руденко. Изд-во «Юридическая литература», Москва — 1966.
2. Румянцев Фридрих Яковлевич. Концерн смерти. М., Политиздат, 1969. 64 с. (Владыки капиталист. мира).
3. http://ren.tv/novosti/2015-03-02/tyuremnaya-sistema-ssha-stala-vygodnym-biznesom
4. https://politsturm.com/ministerstvo-kultury-prinyalo-reshenie-zapretit-svastiku-v-sovetskix-filmax/
5. https://www.pravda.ru/news/society/24-03-2017/1328320-svastika-0/
6. https://og.ru/society/2017/09/04/91127