Буржуазное фетишистское сознание овеществляет общественные отношения, ставя этот предмет над его создателем, наделяя предмет магическими, мистическими свойствами. Поэтому неудивительно, когда бесцельность, бессмысленность существования в буржуазном обществе приписывается неимущим, лишенным частной собственности на средства производства (помимо «воспроизводства» рабочей силы, в превращенных формах фетиша и в рамках подчинения фетишу), тогда как власть имущим, которые в свою очередь присваивают результаты умственного и физического труда, обладая в частной собственности огромными богатствами, носящих общественный характер, воплотивших в себе труд тысяч и тысяч рабочих, приписывают исключительные духовные, умственные и физические черты, вплоть до сверхъестественных и соответствующую способность целеполагания и государственного управления, например сопровождающий отказ от демократии и впадение в деспотию, установление монархии.

В этой парадигме беспробудного фетиша способность прочувствовать и проникнуться глубоким чувством патриотизма, соответствующей выше названным психическим, умственным чертам, стоит в зависимости или над которой стоит овеществленность фетиша, характеризующая её. То есть, обладание миллиардными финансовыми состояниями, богатствами, само наличие этой предметности «наделяет» обладателя психическими, умственными и физическими способностями, способностью к глубокому патриотическому чувству, и чем больше богатство, тем больше эта способность, тем больше фетишируются умственные и физические способности к труду, создающего данную предметность, отождествляемую с обладателем, персонификацией, капиталистом, который присваивает данную предметность.

Например, этому фетишу подвержено законодательство, может быть не совершенно в чистом виде, но определенно находится под влиянием фетиша. В политическую буржуазную жизнь плотно вошло такое слово, как «кукловоды», и не просто вошло широко, а стало доминирующим. Подобное слово используют в своей лексики не для того, чтобы выразить в превращенном виде какую-либо мысль, а само слово «кукловоды» выражает «очевидность» фетишистского сознания. Кукловоды в своей деятельности используют кукол — вещь, придавая им различными манипуляциями человеческие черты, облик, порядок действий, в данном случае по средством финансовых вливаний и т. п. Кукловод — человек, фетиш признает таковым обладателя финансового состояния, средств производства, персонификацию капитала, одухотворяющего кукол какими-либо чувственными, умственными характеристиками, соответствующие интересам кукловода. Дело в том, что законодательство не выделяет в отдельную категорию подобных кукол, а распространяет свое действие на общественную жизнь, приведение той или иной сферы деятельности в соответствии с фетишем овеществления общественных отношений, низводит человека к кукле — вещи путем законодательных предписаний порядка действий или алгоритма характерного для кукол — вещей, сводя правовое сознание к фетишистскому, а само право превращается в «инструкцию по применению», сравнимое с инструкцией по применению какой-либо вещью. Хотя в системе фетиша подобные превращения не рассматриваются как низведение, а наоборот как восхождение и патриотическое одухотворение, приобщение к интересам и «великим целям» написавшего подобные законы, то есть власть имущих, обладателей миллиардного финансового состояния и т. п., и выходящих за рамки «воспроизводства» рабочей силы или говоря точнее за рамки подчиненности к вещи в рамках фетиша.