При первом знакомстве с политическими рассказами Навального в глаза бросается эмоциональность, сумбурная или выразительная не имеет значения, эмоциональность… Чувства и эмоции являются фактором развития мысли, однако показная эмоциональность, а порой доходящая до «сдержанной» истерии, подавляющая мышление, плодящая задавленные мысли, в результате выдает желаемое, внушаемое, иллюзорное или какую-либо видимость за действительное.
Каждое выступление сопровождается достаточно плотным эмоциональным стимулированием слушателя, при этом содержание может быть эклектичным, разорванным и порой абсурдным, но всегда акцентируя внимание на чем-либо и повторяя в разной словесной форме или/и все гуще эмоционально окрашивая с каждым повторением. Подобный эмоциональный окрас призван донести как что-то стоящее, например говоря о минимальной заработной плате в 25 тыс. рублей в программе Навального, как залоге «благих» буржуазных намерений, или путаницу и абсурд про белорусские события, уповая на поддержку рабочих для псевдодемократической оппозиции Бабарико, Тихановской и др., но в такие моменты, когда рассказы превращались в бессмыслицу, а Навальный в набор эмоций, сами эмоции становились бессмысленны, однако страх, возмущение и др. эмоции оставались, так как на то были причины носящие объективный характер, поэтому удержать господствующее положение в эмоциональном состоянии слушателей, оппозиционеров становилось с каждым разом все тяжелее, еще тяжелее было найти смысл в бессмыслице или выдавать за смысл бессмыслицу.
После того как Навальный попал в больницу, и было не известно умер он или жив, и в довершение был посажен в тюрьму, в этот период он прошел трансформацию как политик, в этот период Навальный утвердился как комплекс эмоций, ему сопереживали за состояние его здоровья и уже в тюрьме, поступали данные в СМИ о его плохом самочувствии, политическое окружение Навального говорило о политической подоплеке всех этих событий, таким образом, не говоря ни слова, Навальному эмоционально переживали как политику, смысловое политическое банкротство, нищета философии Навального было преодолено эмоциональной монополией…
Нечасто бывая у него на сайте мне всегда бросались в глаза его потуги прокомментировать и изложить все, что происходит не так, что вызывает в людях негодование, возмущение и т. д., а таковое если не все, то многое в нынешней капиталистической России. Вот это словосочетание «бросается в глаза» характерно для политики Навального, для Кремля очень удобный как «главный оппозиционер» его много, широкий охват тем, и не глубоко копает, поверхностно, если смотреть на его глубину критики капиталистических отношений России, которая не выходит за рамки буржуазного теоретизирования, и при всей его социальной демагогии он остается на буржуазных позициях, на позициях крупного капитала, то он менее внесистемный, как о нем некоторые говорят, чем допустим, как говорят навальнисты, системная оппозиция КПРФ.
В каких-либо событиях подобная широкая и поверхностная оппозиция решает не менее поверхностные задачи. Те или иные позитивные результаты не могут быть закреплены, так как по существу ситуация не изменяется, не доводится до существенных изменений, довольствуясь ситуативными «подарками судьбы», но при этом может ширится поддержка и надежда на Навального, как не странно за счет дезорганизующей роли уводящей массы от существа вопроса, от организации которых зависит решение по существу вопроса, на фоне этой растерянности навальнисты могут вербовать поддержку.