Сейчас реакционные политики стараются, в своей крикливой пропаганде, обходить стороной такие «деликатные» стороны истории как мюнхенский сговор. И не только из-за пособничества Запада агрессивной внешней политики гитлеровской Германии, но и борьбе СССР против аннексий и агрессий в международных отношениях, так как действительная политика Советского Союза не вписывается в их клевету на СССР, не вписываются действительные черты Советской страны, от тех «черт», которые приписываются ими империалистической России.

Наверное если бы реакционные историки не фальсифицировали историю событий и оставались бы при своем мнении на Советский Союз, то они могли бы «обвинить» страну социализма в том, что мюнхенские заговорщики пошли на расчленение Чехословакии, опасаясь отпора прогрессивных сил человечества возглавляемых СССР, поэтому Гитлер на мюнхенской конференции так определил ее задачу: «придать вступлению германских войск на территорию Чехословакии законный характер и исключить применение силы» (История второй мировой войны, т. 2, 1974, стр. 110).

При этом Гитлер использовал различные поводы, сопровождая их демагогией и ложью, с тем чтобы совершить преступление против Чехословакии, расчленить Чехословакию, аннексировать Судетскую область Чехословакии. Не вникая в детали подобной демагогии и лжи можно привести в частности из исторических источников следующие примеры: «12 сентября Гитлер потребовал предоставить судетским немцам право «самостоятельно» решить свою судьбу, предупредив, что они «не покинуты и не безоружны» (Dokumente der Deutschen Politik. Bd. 6. T. 1. Berlin, 1939, S. 293-295)» (История второй мировой войны, т. 2, 1974, стр. 92); или другое: «В Германии развернулась широкая компания в защиту «угнетенных» чехами немцев» (Всемирная история, т. 9, 1962, стр. 494).

В свою очередь, поощрение агрессивных, аннексионистских действий гитлеровской Германии странами Запада позволяло гитлеровцам захватывать чужие территории с минимальными военными усилиями и фальшивой «законностью». «Они бросили открытый вызов веками складывающимся международно-правовым нормам и по мере укрепления вооруженных сил все более решительно переходили к разбойничьим методам односторонних действий и «свершившихся фактов»» (История второй мировой войны, т. 1, 1973, стр. 133).