Экономическая гегемония монополий и политическая олигархия в эпоху империализма подрывает в широких слоях буржуазии, то есть мелкой и средней, экономическую базу самостоятельности к независимой политической борьбе, которая была в эпоху свободной конкуренции, а как следствие и устойчивость социальной базы к сохранению буржуазного строя в рамках демократии без опоры на борющийся пролетариат. Тем самым запрещение организованной борьбы пролетариата в мире, его передовых отрядов — коммунистических партий, является этапом к демонтажу демократий и установлению диктатуры.

Однако если запрет коммунистической деятельности происходит в условиях буржуазной «демократии», под предлогом клеветнического отождествления коммунизма с тоталитаризмом (фашизмом), то его можно расценивать, ко всему вышесказанному, как акт неофашизма или пособничества неофашизму.

Как фашизм, так и неофашизм объединяет их политическая и социальная демагогия, так и отождествление коммунизма с тоталитаризмом (антикоммунизмом) есть клеветническая демагогия.

Существо лживой и клеветнической демагогии — ситуативность, сегодня сказал одно, завтра другое, послезавтра третье. А так как условия и обстоятельства изменяются и в условиях эпохи империализма, то и демагогия фашизма прошлого становиться символичной, а демагогия фашизма настоящего — неофашизмом. Поэтому и запрещают на базе лживой демагогии, т. е. отождествления коммунизма с антикоммунизмом (фашизмом), фашизм символически, а не фактически. Лживая демагогия как база неофашизма является постольку не фашистской, поскольку она является неофашистской.

Запрещение на базе лживой демагогии приводит к тому, что сама лживая демагогия становиться основанием неофашизма, а отождествление коммунизма с тоталитаризмом (антикоммунизмом или по-другому с фашизмом) и запрещение коммунизма приводит к развязыванию рук неофашистам, так как именно коммунистические партии стоят на передовой демократической и антифашистской борьбы.

Предыстория тех, кто сегодня запрещает коммунистические партии показывает, что они вполне способны назначить «демократическим» путем фашистскую диктатуру, если они сами таковыми не являются. Эта предыстория всем известна, президент Германии Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером, так была установлена фашистская диктатура (см. Всемирная история, в десяти томах. Т. 9, гл. ред. Е. М. Жуков, М, 1962 г., с. 194).

Обострение классовых противоречий и загнивание империализма ставит перед пролетариатом задачу организации нелегальной борьбы, в связи с сужением легальных возможностей и демонтажем демократических свобод империалистами. Но и сбрасывать со счетов легальные возможности, хоть и постоянно с сужающие не стоит. К тому же речь идет, на сегодняшний день, о так называемых «демократических» правительствах буржуазии, их проблема заключается не в том, что они «демократические», а в том, что они «демократические» в кавычках. Фактически, там где идет запрещение коммунистов и других демократических сил, подобные буржуазные правительства, которые при этом называют себя «демократические», являются олигархической диктатурой или становятся таковой, а формально оформляющие её подобным образом или создающие подспорье для установления полноценной олигархической диктатуры, диктатуры фашизма.

Буржуазия всегда так или иначе вводила демократию в ограниченном виде, в эпоху буржуазных революций процесс демократизации шел по восходящей от абсолютизма к конституционной монархии и парламентским республикам, в эпоху империализма этот процесс идет по нисходящей к зарегулированности, ограничениям, расширению президентских полномочий и демонтажу демократических свобод. В связи с постоянными ограничениями выставляемые демократическому процессу со стороны буржуазии, Ф. Энгельс пишет: «… не следует забывать, что последовательной формой господства буржуазии является именно демократическая республика, которая, правда, сделалась слишком опасной вследствие уже достигнутой пролетариатом ступени развития, но, как показывает пример Франции и Америки, она все еще возможна как прямое господство буржуазии. «Принцип» либерализма, как «определенный, исторически сложившийся», является, таким образом, в сущности лишь непоследовательностью; либеральная конституционная монархия является адекватной формой господства буржуазии: 1) вначале, когда буржуазия еще не вполне справилась с абсолютной монархией, и 2) в конце, когда пролетариат делает демократическую республику слишком уж опасной. И все же демократическая республика всегда останется последней формой господства буржуазии - той формой, в которой ему приходит конец» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 36, 1964 г., 112-113 с.). В свою очередь В. И. Ленин пишет, что «пролетариат не может победить иначе, как через демократию, т. е. осуществляя демократию полностью и связывая с каждым шагом своей борьбы демократические требования в самой решительной их формулировке <…> Опираясь на осуществленный уже демократизм, разоблачая его неполноту при капитализме, мы требуем свержение капиталистов, экспроприации буржуазии, как необходимой базы и для уничтожения нищеты масс и для полного и всестороннего проведения всех демократических преобразований. Одни из этих преобразований будут начаты до свержения буржуазии, другие в ходе этого свержения, третьи после него» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, 5-е изд., 1962 г., стр. 62). Таким образом, борьба пролетариата, несмотря на то, что он лишен власти, возможна только как последовательная борьба за полную демократию вплоть до взятия власти или революции и установление пролетарской демократии, советской власти, как этапа развития до полной демократии.

По этому поводу велись и ведутся споры, социал-демократы отбрасывают революцию за ненадобностью, ведь последовательная борьба за демократию, по их рассуждениям, приведет к последовательному переходу к социализму как объективный процесс реформирования и т. п., а все остальное это субъективное недовольство масс. В данном случае социал-демократы отбрасывают то, что пролетариат лишен власти и демократии, так как демократия в условиях буржуазного строя — это форма политического строя отправления буржуазной власти, и борется пролетариат за полную демократию не для того, чтобы реформировать буржуазный строй, а для того чтобы взять власть и его борьба не может быть иной, так как власть пролетариата по сути демократическая. Другое что не учитывается социал-демократией это объективность революции, В. И. Ленин в своих работах отмечал объективные предпосылки революции, при их наличии борьба за демократию может превратиться в борьбу за власть, а взятие власти в пролетарскую демократию.